Нам известен Тибет лакированный, карамельный, сусальный: он видится из наших палестин эдаким «местом силы» под сенью хрустальных гималайских вершин. Магия, мистика, парящие над землей духовидцы, заплетшие ноги и пырящиеся куда-то внутрь себя, медитативно жующие яки, молельные ступы и лотосные стопы – короче, вот этот вот все. В китайской части Тибета мне побывать не удалось, она давно уже туристический аттракцион, зато побывал в непальской – почти первозданной, почти нетронутой разлагающими ферментами цивилизации. Княжество Ло-Монтанг, осколок настоящего Тибета – регион бедный, крестьянско-монашеский, капустно-огуречный, яко-ослиный, высокогорно-пустынный, пешеходно-караванный: в общем, я это все не шибко люблю, хотя посмотреть было интересно. И стало мне интересно: а чего это из-за таких диких малолюдных мест идет такая ожесточенная грызня вот уже больше полувека? Конечно, Далай-лама XIV – гениальный маркетолог. Про геополитку я и сам знаю, но Тэнцзин Гьямцхо умудрился получить нобелевку, наплодить последователей по всему миру, стать героем множества фильмов, десятилетиями получать от ЦРУ 1,5 млн содержания, стать символом всего благого сразу – будучи при этом лишь номинальным правителем богом забытой дыры. Номинальным – поскольку в момент бегства ему было 24 и он уже 8 лет являлся всего лишь лидером вассального Китаю псевдогосударства.
Вы не поверите, но вопрос тибетского суверенитета до сих пор является предметом самого живого, бурнокипящего обсуждения – оказывается, спор, круто замешанный на политике, ведут прокитайцы и антикитайцы, ученые и политики. Главный тезис, вокруг которого ведутся споры – а стало ли тибетцам после прихода ханьцев лучше жить? Это тем более странно, что Тибет был частью Китая 200 лет, до 1911 года. Даже выбор далай-ламы Пекин оставил за собой: особая императорская комиссия проводила жеребьевку, выбирая – кто тут у нас будет теперь воплощением бодхисатвы? Из специальной золотой урны тянули палочки слоновой кости и – о чудо! – всегда новый лама был выходцем из приличной, лояльной Китаю семьи. За перерождением панчен-лам сейчас присматривает партком в лице ЦК КПК – и, не поверите, все идет как по маслу. В общем, до революции жил Тибет, прильнув к телу матери-родины, и горя не знал. Фактически, независим он был только 40 лет, до 1951, хотя никто его таковым не признавал. Вот об этом бы спорить! Но нет: главный предмет дискуссий – а стало ли тибетцам в народном Китае жить радостнее? Вот и мы поглядим: а кто там прав?Брэда Питта, который провел 7 лет в Тибете, на самом деле звали Генрих Харрер. В его сказках туземный люд выглядел совершенными детьми - наивными, добрыми, милыми. В фильме об этом молчок, но в те же годы побывал в Тибете другой немец – гауптштурмфюрер, сотрудник Аненербе Бруно Бегер. Из Тибета, вдохновленный, он помчался в Германию заготавливать в концлагере черепа евреев для антропометрических исследований. Видно, жизнь в гималайском царстве внушала людям интересные мысли. Жизнь человеческая не стоила тогда в Тибете и одного сранга: так называлась валюта страны. Но не в деньгах было в Тибете счастье, а в сокровищах. Далай-лама был человеком высокодуховным: в его казне было на момент бегства 8 тонн золота и 5 тысяч тонн серебра. Известна сделка одного из тибетских аристократов, который в 1943 отдал в залог 400 рабов, получив по 3 кило серебра за каждого. В общем, свои сокровища Далай-ламы были эквивалентом 2-3 тысяч «нангцан» - «говорящих животных». Из всего туземного населения 90% были крепостными, 5% - рабами. Лишь 300 семейств относились к правящему классу. Ну, да еще на каждого приходилось по нескольку сотен придворных и гвардейцев. У Далай-ламы, например, в 20-е было войско в 15 тысяч человек: англичане отзывались об этой вооруженной ораве как о шантрапе, но тибетцы, однако, регулярно бивали тогда китайцев. Крепостные проводили на барщине от 180 до 300 дней в год – в России, наример, такого не бывало. В Польше, вроде, случалось, но там зарвавшихся помещиков ширнармассы регулярно множили на ноль, устраивая гайдаматчину. А в Тибете – нет, все жили счастливо и по заветам Будды. При этом местные платили 200 налогов, в том числе экзотические – на носы и уши, на рождение ребенка. Но с поборами на носы и уши власти всегда были готовы помочь: резали указанные выпуклости и кожанно-хрящевые отростки почем зря. Вот, скажем, примечательный факт. Первым погибшим за рубежом агентом новосозданного ЦРУ был некто Дуглас Макирнан. В 1947 ему смазали лоб зеленкой при переходе тибетской границы. Шестерых пограничников, которые это сделали, отдали под суд, чтоб искупить грех перед Большими белыми братьями. Приговорили: командира наряда – к отрезанию носа и ушей; тому, что первым выстрелил – только ушей; второму стрелявшему – одного уха. Остальным по 50 плетей каждому. Это, думаете вы, жестоко? Э-э-э, нет! – говорит нам профессор Роберт Барнетт из Колумбийского университета. Тут как раз налицо деятельный гуманизм: буддизм категорически запрещает убивать человека. Без ушей качество жизни. Конечно, снижается – но продолжительность остается прежней, а налоги даже становятся ниже! Или вот еще. Был в местном правительстве такой деятель – Цепён Лунгшар. Обучался в Англии, набрался там всякой крамолы. На родине его взяли к ногтю и обвинили в измене. За это в Тибете с XIII века полагалось одно наказание: выдавливание глазных яблок. К вискам Лунгшара привязали веревкой мослы яка, а узел на затылке принялись затягивать. Одно глазное яблоко выпало, а второе никак не хотело: пришлось одному из министров выковыривать глаз ножиком. Потом в глазницы залили, в целях обеззараживания, кипящее масло. Прожил потом Лунгшар еще 4 года. Вот, говорит профессор Барнет, не было у них опыта, значит, редко такие вещи творились и порядки в стране были гуманные. Правда, в Тибете при далай-ламах существовало весьма детализированное уголовное право, похожее на «Русскую правду». За причиненную по неосторожности смерть аристократа или высокопоставленного монаха полагалось уплатить штраф – количество золота, равное весу погибшего. За раба или крепостного вира взималась тоже по весу тела, но уже мотками соломенной веревки. Наказанием за налоговую недостачу было ампутировать у должника ногу или руку. Массово применялась порка: скажем, в 20-е поймали в Лхасе некоего торговца сигаретами, запрещенным тогда товаром, и запороли насмерть. Крепостному или рабу, посягнувшему на хозяина, полагалось «выколоть глаза, или отсекать мясо, сколько возможно, или усечь язык и конечности, или столкнуть со скалы». В общем, увечных в стране при таком уголовном кодексе было предостаточно. Кстати, существовала еще и такая диковинная повинность: обладателя специального жетона, выданного правительством, любой, по выбору жетоновладельца, обязан был нести куда прикажут на закорках. Доставлять приходилось из города в город, из монастыря в монастырь – за десятки километров. И, кстати, такое до сих пор практикуется: сам такое видел в Ло-Монтанге – так носят по горам ленивых туристов. Это я всё к чему рассказываю: желающие погрузиться в первозданную тибетчину! Бойтесь осуществления своих желаний! Я, к примеру, видел в Ло-Монтанге портреты Далай-Ламы XIV в каждом доме – а ведь это его канцелярия рассылала по провинциальным управлениям такие циркуляры: «Дабы отпраздновать день рождения Далай-ламы, для исполнения истинно буддийских ритуалов, необходимо предоставить в Лхасу один свежеизъятый набор кишок. Два черепа, несколько склянок крови и большие лоскуты человеческой кожи требуются незамедлительно». Насколько можно судить, это распоряжение напрямую касалось дедов-прадедов нынешних последователей Далай-ламы. Короче, я вас оставляю в томительном неведении – изменилась ли при китайцах жизнь тибетцев к лучшему? Добрались до конца – с вас лайк-подписка. Спасибо!
Свежие комментарии